Куприн Александр - Чудесный доктор. Гоголь-моголь слушать онлайн
Чудесный докторГоголь-моголь
Год записи аудиоспектакля: 1979
Автор: Александр Куприн
Инсценировка: Игорь Мироненко
Режиссёр: Игорь Мироненко
Жанр: Аудиоспектакль
Издатель: Мелодия
Тип издания: WEB / Digital Release
Корректировка файлов: ley-barmaley
Аудиокодек: MP3
Битрейт: 128 kbps / постоянный (CBR)
Частота дискретизации: 44,1 kHz
Каналы: 2
Время звучания: 0:41:29
«Чудесный доктор»
Роли и исполнители:
От автора - Яков Смоленский
Гриша - Татьяна Курьянова
Володя - Ирина Солонина (Бордукова)
Мать - Любовь Матюшина
Мерцалов - Владимир Корецкий
Пирогов - Георгий Менглет
«Гоголь-моголь»
Роли и исполнители:
От автора - Яков Смоленский
Фёдор (артист) - Юрий Волынцев
Цепетович - Иван Тарханов
Сергей Васильевич (меценат) - Юрий Медведев
С фотопортретов в сборниках и собраниях сочинений смотрит на нас внимательно и чуть изучающе лицо восточного типа с узкими проницательными глазами. Судьба этого невысокого, крепко сбитого человека удивительна. Мать его была княжной из старинного татарского рода. А детство Александра Ивановича Куприна, его отроческие и юношеские годы напоминают самые тяжёлые страницы классической литературы разночинцев: тут и нищета, и заброшенность, и скитальческая жизнь «по знакомым», и, наконец, целые годы мучительной муштры и зубрёжки в военных учебных заведениях.
Ему предстояла нелёгкая жизнь армейского офицера. Но призвание определилось рано, он впервые опубликовался, ещё будучи юнкером. А в двадцать четыре года окончательно порвал с опостылевшей службой...
С тех пор вся его жизнь стала нескончаемой учёбой у действительности. Он перепробовал десятки самых разнообразных, иногда совершенно неожиданных профессий: был газетным репортёром, грузчиком, драматическим и цирковым актёром, наездником, продавцом, охотником, садоводом, зубным техником. Он управлял как-то раз имением, редактировал газету, сочинял стихи, писал пьесы и критические статьи. Многие сёла и деревни обошёл в качестве псаломщика, поднимался под облака на самолёте и воздушном шаре, опускался в шахту и на морское дно, давал уроки в качестве репетитора. И сам учился, учился без конца...
Его учителем стала сама жизнь - с её ослепительной радостью первооткрытия, отчаянием неудач и разочарований, с её потрясающими противоречиями, счастьем встреч с множеством интереснейших людей, изучением «типов дна» и так называемого «светского» общества, социальными контрастами нищеты и пресыщенности. Он не просто наблюдал и делал выводы, сопоставлял и анализировал. При всей зоркости и точности взгляда Куприну была абсолютно чужда исследовательская холодность и математическое бесстрастие. Для того, чтобы заставить своих читателей пережить что-то, происходящее с героями его очерков, рассказов, повестей, романов и пьес, он должен был сам во сто раз сильнее и непосредственнее пережить это.
Его, как он сам говорил, «нестерпимое любопытство», «безмерная жадность к жизни» были просто поразительны. Он попадал порой в ситуации, которые сами по себе могли бы послужить сюжетной канвой для приключенческого, а то и фантастического романа. Недаром в его творчестве столько автобиографичного. Недаром хрестоматийным стало высказывание одного из его героев: «Ей-боry, я хотел бы на несколько дней сделаться лошадью, растением или рыбой или побыть женщиной и испытать роды; я бы хотел пожить внутренней жизнью и посмотреть на мир глазами каждого человека, которого встречаю».
А встречалось ему неисчислимое множество людей самых непохожих, с разными судьбами, характерами, взглядами на мир и внутренней жизнью. Он дружил со знаменитыми людьми искусства. Но среди его друзей были и беспаспортные бродяги, люди «дна», были врачи и педагоги, циркачи и артисты, музыканты и приказчики, люди самых разных уровней образованности, развитости, национальностей, возрастов.
До преклонных лет сумел сохранить этот прославленный писатель мальчишеское неуёмное любопытство и подвижность, способность каждую минуту сняться с места и отправиться на поиски неизведанного, умение рисковать - и не только литературной или общественной «репутацией», но и самой жизнью. Так бывало с ним не однажды. Летом 1905 года, на четвёртом десятке, будучи уже семейным человеком, наконец-то, после стольких лет житейских мытарств обретя относительную материальную независимость он поставил всё это на карту, сделав отчаянную попытку проникнуть в число членов команды восставшего броненосца «Потёмкин». Революционный моряк лейтенант Шмидт, возглавивший мятеж на корабле «Очаков», стал одним из самых дорогих Куприну людей. Рискуя многим, писатель помог спастись нескольким очаковским матросам. А очерк, полный пафоса и гнева, рассказал всей России о революционном мятеже, о зверствах карателей, о героизме восставших моряков.
Куприн писал обо всём - о6о всём, что составляет жизнь. О деревне - но без традиционного умилённого сюсюкания над «бедными мужичками». Он умел в самом страшном, тёмном, забитом бесправием и нищетой увидеть здоровые стойкие корни, вселить уверенность в мужестве народа, в его мощи и способности освободиться от векового угнетения. Он писал о городе, о цирке, о шахте, писал о лётчиках и путешественниках, о писателях и артистах, о детях и животных, даже о растениях.
Куприн вовсе не был искателем приключений, авантюристом без определённой цели. Приключения сами находили его, персонажи жизни словно просились в герои его крепко сколоченных, размашистых, выпуклых рассказов. Поэтому так разножанрово его творчество так многотемно, многокрасочно.
Он был романтиком в самом верном и прекрасном значении этого слова. Он умел восславить, воспеть труд рыбака и циркача, музыканта, найти что-то привлекательное в школьном педанте-учителе, в ресторанном скрипаче, в скромной гувернантке. Его интересовали люди независимые, жизнелюбивые, отважные. Но и опустившиеся, так называемые отщепенцы, интересовали его не меньше тех, кто сумел осуществить свои талант, ярко выразить свою личность.
Много страниц писатель посвятил дореволюционной русской армии, державшейся на потрясающем бесправии солдат, возведённом осатаневшими от скуки, спившимися офицерами в правило, в предмет изощрённых издевательств. Он знал этот отвратительный обычай, этот унизительный быт наизусть. И в произведениях, поистине классических, как, например, в знаменитой повести «Поединок», достоверно, с яркими, запоминающимися деталями изобразил эту жизнь этих людей, а главное - словно в зеркале - в этом быте отразившееся устройство всей дореволюционной действительности.
Писательский дар Александра Ивановича Куприна сказывается и в микроскопических деталях не менее сильно, чем в широких, эпических картинах жизни. Недаром великий Толстой с восхищением говорил о такой, казалось бы, малозначащей подробности, как блестевшая от дождя мостовая, увиденная глазами молоденькой циркачки, готовящейся совершить свой последний, смертельный прыжок с высоты в смерть, - в рассказе «Алле!»
Замечательный, романтический и реалистический одновременно талант писателя, ярко виден и в небольших по объёму, но очень значительных по вложенной в них доброте, состраданию к терпящим бедствие, рассказах. Таких, как, например, рассказ-легенда «Чудесный доктор», в герое которого мы без труда узнаём великого хирурга Пирогова.
И в другом, тоже небольшом, но очень ярком рассказе под названием «Гоголь-моголь» зоркий взгляд писателя-психолога и знатока искусства устремлён в самую суть - в человеческую бездонность, неисчерпаемость. Это рассказ о призвании, о таланте большого артиста, о «самом первом дебюте», как говорили в театре в те времена, в конце прошлого столетия. И снова читатель, оказавшись в плену магического искусства воссоздания «внутреннего мира» того человека, что встретился Куприну в жизни и околдовал писателя своим своеобразием, узнаёт героя. Это великий русский певец Ф. И. Шаляпин, с которым Куприн был связан трогательной дружбой.
/М. Бабаева/ ● Аннотация к пластинке «А. И. Куприн: Чудесный доктор ~ Гоголь-моголь» (Мелодия, С50 12259-60)
